Зигзаги судьбы
Валерий Брок, внеш. корр. «Сигнала»
История многих железных дорог часто напоминает биографии людей своей прихотливостью и — иногда — непредсказуемостью: ктото успешен от рождения, а у когото жизнь сразу не заладилась.
…Дебаты о том, где пройдет ВологодскоВятская железная дорога, длились очень долго и, как это часто случалось, со взятками, ссорами и скандалами между правительством, купцами, фабрикантами и помещиками — хозяевами земель и торговли. Предлагались два варианта прокладки линии: сегодняшний — через Буй, Галич, Шарью — и другой, северный, — через Кологрив, который в ту пору был видным крепким городом Костромской губернии. Население Кологрива составляло 2364 человека.
И хоть стоял он в лесной глуши, имел больницу, аптеку, присутственные места, телеграф, телефон и даже синематограф и театр. Кологривские купцы, в основном торговавшие лесом, были богаты, строили себе каменные дома, ни один из которых не был похож на другой, — они сохранились и сегодня. Даже улицы в Кологриве планировали и называли на манер петербургских: есть тут и Загородный проспект, и линии, как на Васильевском острове. Так что Кологрив по праву претендовал на роль железнодорожной станции, да и путь через него из Вологды на Вятку оказался бы значительно ближе, чем через Галич.
Настоящее сражение между земством, купечеством и высшими властями длилось вплоть до 1895 года, пока крупный помещик Сипягин, заинтересованный в поставках леса на строительство дороги, не разрубил этот гордиев узел, радикально увеличив финансовые вложения в карманы подрядчиков — проще говоря, взятки.
Трассу проложили всетаки через Буй, а кологривский лес на ее строительство сплавляли по Унже — с давних пор знаменитой сплавной реке. Между тем кологривский купец Гавриил Макаров, побывав в Эстонии, увидел там рыцарский замок и пожелал, чтобы у него в Кологриве был такой же. Заказали проект замка известному архитектору Ивану Рербергу.
Однако строить в том месте, которое выбрал купец на Загородном проспекте, не разрешили изза состояния грунта — болото. И тогда Макаров сказал: «Если пройдет железная дорога через Кологрив, отдам этот дом под вокзал». Слово купеческое значило больше любых бумаг и печатей: болото осушили, дом выстроили, да только вот «чугунка» стороной прошла и поездов новый «вокзал» так и не увидел.
Всего и осталось железнодорожного, что этот своеобразный замок с двумя башенками и шпилем, действительно чемто напоминающий вокзал. В 1925м здание стало краеведческим музеем, причем известным далеко за пределами Кологрива. Кстати, «кологривский прецедент» отклонения трассы дороги от планировавшейся — далеко не первый в российской истории: ПермьКотласская железная дорога в конце XIX века должна была пройти через Лальск — городок на севере Вятской земли.
Маленький Лальск с населением чуть меньше тысячи человек сонным царством назвать было нельзя. Больше половины народа там работало на писчебумажных фабриках Сумкина, на которых выделывали продукции общим объемом до 30 тыс. руб. серебром. Фабриканты строили жилье, организовали больницу, четырехклассное училище, библиотеку и другие социальные объекты. Словом, таким работодателям доверяли абсолютно, и когда слухи о постройке через Лальск железной дороги остались слухами — возражать никто не стал. Ведь хозяевам виднее, рядом река — надежная транспортная артерия, и никакие новации не нужны.
Железная дорога прошла в тридцати километрах от Лальска, и город постепенно захирел. Прямо противоположный случай произошел в 1897 году в Америке, в Техасе. Строившаяся там железная дорога прошла на 20 км севернее от планировавшейся линии трассы — к большому расстройству местных жителей.
Впрочем, последние не растерялись: сколотили из дерева колеса и, поставив на них все деревенские постройки, перевезли их к только что построенным рельсам.